Сайт истории г. Дятьково
и Дятьковского района

ЛУЧШЕ СМЕРТЬ, ЧЕМ ПОЗОР.

НЕ ОТОДВИНЕШЬ завесу времени и лично не посмотришь, как именно выживали и боролись земляки в годы нашествия фашистов. Но есть книги, архивные материалы,  воспоминания ветеранов. Они и показывают картину прошлого, хотя у каждого субъективные впечатления от войны.

ЧЕТЫРЕ месяца – с февраля сорок второго – продержалась советская власть в Дятьковском районе, в тылу врага. Город называли тогда – Партизанск. О нем не раз писала «Правда».

В 2012-м году 70-летие этого значимого и уникального события. Что предшествовало ему? Как складывались судьбы партизанского движения, его участников? В редакцию передала воспоминания своего дяди Александра Сергеевича Земского (он – на снимке) жительница  Дятькова Галина Анатольевна Никитина. Также фотоснимки из семейного архива. Мы никогда их раньше не печатали. Немало интересного в записках знаменитого командира молодежного отряда, авторитет которого был огромен.

ВПЕЧАТЛЕНИЯ

 СЕНТЯБРЬ 1993 года. В Дятькове праздновали 50-летие со дня освобождения Брянщины от фашистов. В город приехали бывшие партизаны, бойцы отрядов Григория Орлова, особого назначения НКВД. Колоритные, героические личности: Павел Москаленко, Мария Гусева; израненный и полуслепой Егор Серебряников из Барнаула, не испугался дальней дороги; очень общительная Софья Семенова-Ерофеева (имя в отряде – Солнышко), кандидат геолого-минералогических наук из Москвы; на костылях прибыл москвич, учитель Василий Бирюков – это ему, отважному разведчику, без наркоза ампутировал ногу партизанский хирург Сергей Онохин (и еще нескольким бойцам).

…Смотрела, узнавая тех, с кем уже знакома: вот Сергей Бараненко, Михаил Заикин… А кто этот высокий человек в черном – длинном плаще, шляпе? Гордый, величественный. С характером: если друзья юности в беседе допускали неточность о событиях военной поры, – тут же поправлял. Горячился, услышав ошибочный факт, спорил эмоционально. Он – сторонник истины, правдивости в изложении воспоминаний. Не замалчивать,  не преувеличивать, а рассказывать, как на самом деле было, даже если кому-то неприятно. «Саша, Сашенька, успокойся», – мягко говорили ему товарищи.

От первого впечатления – какое-то волнение в его присутствии, никак не решалась заговорить. Сначала расспросила ветеранов.

– Это же Александр Сергеевич Земский – ваш земляк, – сказал С.Бараненко. – Живет сейчас на Алтае. Человек уникальной судьбы! Отваги необыкновенной. Его отец, Сергей Егорович Земский, был членом бюро Дятьковского райкома партии, оно поручило Саше возглавить молодежный партизанский отряд в сорок первом. Он и меня принял. Бесконечно его уважаю.

– Саша Земский? Ну что сказать? – боевой друг Сергей Сафронов задумался. – После жестоких боев на рубеже Десны он, лейтенант, смог выйти из окружения. Никогда сложная ситуация не была для него поводом для растерянности. Оправившись от ран и болезни, стал в Дятькове командиром молодежи. Прекрасный воспитатель. 

– Дядя Саша Земский был моим кумиром и всех наших мальчишек, – вспоминал бывший боец отряда самообороны Алексей Чаклин. – Мы равнялись на него, отважного героя. Просились к нему в отряд. Он отшучивался: «Подрастите еще!».

…От Александра Земского (когда убедилась, что он и пошутить не прочь, и доброжелателен в общении) узнала, что самой дорогой в ту осень стала для него встреча с Сергеем Сафроновым из Фокино. И плакали, и смеялись друзья.

– Сережка – золото! Цены ему не было, – сказал А.Земский. – Воин отчаянный. Мы спели песню, с которой били врага: «Лучше смерть на поле, чем позор в неволе. Лучше злая пуля, чем клеймо раба».

ВОСПОМИНАНИЯ

РУКОПИСЬ на 23-х листах ему помогал печатать партизан Павел Лучин в июле 1985 года. А.Земский перечитал, расписался, отметив -  «верно». Собственноручно добавил о себе: «1922 года рождения, 29 октября. Выпускник Дятьковской школы № 1 1940 года».

Из воспоминаний (привожу лишь фрагменты):

«В сентябре, на фронте, я получил письмо:  мать и сестра с тремя маленькими детьми в эвакуации. Об отце ничего не сообщалось. Пробираясь из окружения по тылам противника, встретил тетю Пашу Дудорову. Она рассказала, что недавно видела моего отца – он в партизанском отряде. От новости воспрянул духом. Ночью в городе с ним встретился. Отец сразу узнал меня, хотя я был худющий и изможденный. Обнялись. И радостно, и горько: по доносу немцы устроили накануне засаду, рассчитывая схватить отца. Но его предупредили об опасности. Квартиру фашисты разграбили, всё поломали. Я видел потом порванные снимки о моих поездках в Крым, на Кавказ, которыми меня премировали за успехи в учебе.  Чувствовал: враг растоптал мое детство…».

Человек не слов, а дела, Александр возмутился, высказав отцу: «В Дятькове много мужчин, молодежи, почему они сидят по домам, не борются?». Поведал про облавы, казни в Людинове, ведь через эти места пробирался из окружения: «Надо всех собрать и дать отпор».

Отец не хотел, чтобы Саша уходил к линии фронта: трое старших сыновей уже воевали – не известно, живы ли. Дал совет: «Найди надежных ребят». Ими стали Володя Шилин, Вася Сентюрин, Боря Ухин, Миша Мотылев, Коля Столяров, Коля Леванкин, Володя Чижиков, Степа Печкуров, другие. С ними встретился Е. Кустов.

Из воспоминаний: «Ефрем Арсентьевич Кустов прекрасной души человек, умный, высокообразованный. Одобрил наш план, стал замечательным наставником, а на очередную встречу привел к нам для связи бойца Дятьковского партизанского отряда  Витю Сизиева -  моего хорошего знакомого по школе. В ноябре 1941-го  обстановка в Дятькове была напряженная. Народ, неожиданно попавший под оккупацию, затаился. Немцы кричали: «Москва – капут!». Создали управу с комендатурой, не проявлявшей однако особой активности в установлении «нового порядка». Мало кто знал, что бургомистр города П.Калашников связан с народными мстителями: сообщал полезные сведения. Большую роль в этом мраке играли листовки, их расклеивали  подпольщики. Сводки Совинформбюро разоблачали брехню немцев о взятии Москвы».

МАРОДЁРЫ

Е.КУСТОВ поручил группе А.Земского ликвидировать грабителей-мародеров и предателей, делавших черные дела: начались грабежи в Дятькове – по ночам; грабители часто выдавали себя за партизан; некоторые помогали оккупантам. Один из предателей выдал врагу коммунистов, активистов, с помощью веревки разрушил в городе памятник Ленину; другой водил немцев по школе и рвал портреты Сталина; третий организовал притон для вражеских офицеров и немало сведений передал о партизанах. В декабре сорок первого их арестовали и по решению партизанского трибунала расстреляли.

Из воспоминаний: «В районе станции Урицкая мы обнаружили известных уголовников: Карасева, Голикова, Ларькина. Они занимались грабежами, пьяными оргиями. Среди захваченных мародеров оказались два 19-летних… лейтенанта – Григорий Додонов и Виктор Белов, выпускники Томского артучилища. Выходя из окружения, они искали с нами связь. А нашли… бандитов. На допросе Ефрем Кустов быстро понял, что ребята оказались там по недоразумению. Он деликатно предоставил мне право решать их судьбу. А я ведь тоже был в окружении…

После сурового разговора Белову и Додонову дали задание, после выполнения которого их приняли в партизанскую группу, вскоре они стали командирами взводов.

Ликвидировали группу военных окруженцев около Дятьковского совхоза. Вместо вооруженной борьбы она занималась развратом и мародерством. Наши решительные карательные меры влияли на настроение жителей благотворно. Росло число желающих бороться с врагом. Рос и вооружался  наш отряд. Мы в  начале декабря 1941 года провели удачную операцию у большака Брянск-Жиздра. Покарали старосту и полицаев, захватили оружие».

СОВЕТИЗАЦИЯ

ДЕКАБРЬ 1941-го. Партизаны вспоминали, что именно тогда в Дятькове существовало нечто в виде двоевластия: городская управа немцев и партийный штаб коммунистов. Наступил новый год, все узнали, что освобожден город Людиново. Партизаны договорились с командованием полка Красной Армии, находившегося в Куяве, совместно освободить Дятьково от остатков немецкого гарнизона. Старшим сводного отряда назначили А.Земского. Присоединились десять разведчиков из боевого полка: встретились с партизанами в районе клуба (сейчас там школа № 2).

Из воспоминаний: «Шла перестрелка с немцами и полицаями, они стали отступать. Меня ранило в плечо, заставили уйти на перевязку. Старшим  я оставил Семена Смолькина. Город уже был под нашим контролем. Но… со стороны Брянска появилось свежее подкрепление врага – с танками и артиллерией. Силы неравны. Пришлось отступить в леса. Через Дятьково прошла целая немецкая дивизия. Ослабленные в боях части Красной Армии не выдержали напора противника и оставили город Людиново. Но и фашисты продвинуться дальше не смогли».

…До советизации района оставалось полтора месяца. Партизан заботили проблемы пропитания, одежды и особенно – теплой обуви. Александр Сергеевич вспоминает:

«Основной способ снабжения – добровольная помощь населения. Никакого насилия и мародерства. В правильности такого подхода убедились потом много раз».

Шла передислокация всё ближе к городу. В Дятькове немцев было тогда немного. В первую же разведку молодежь отряда А.Земского захватила орудие, машину, водителя. Активно действовало бюро подпольного райкома. Отец Саши почти месяц нелегально жил в подвале старой школы на площади (потом там была аптека).

Из воспоминаний: «Позже отец не раз полушутя, полусерьезно упрекал нас, что бросили город на растерзание немцам, а вот он с одним револьвером не побоялся остаться тут. В первых числах февраля 42-го на совещании командиров партизанских групп и отрядов решили захватить Дятьково. Я получил зону боевых действий в Жиздринском направлении. 14 февраля в городе и районе провозгласили Советскую власть. Стали телефонную связь восстанавливать, радиотрансляцию. Настроение у всех приподнятое. С каким энтузиазмом, без сожаления, люди отдавали деньги в фонд обороны страны. 23 февраля на Пильне  я поздравлял с праздником бойцов нашей заставы – 11 человек. А 3 марта немцы напали на Любышь. Завязалась перестрелка. Немцы отступили за Болву. Вдруг увидели карателей, человек 18. Огнем заставили их залечь в снегу. Минут через 20 они настолько замерзли, что подняли белые платки – сдаемся».

Под Жиздрой наши установили посты и всё знали о передвижениях врага. В деревне Иночка был немецкий гарнизон. И это угрожало путям, по которым регулярно ходили партизанские разведчицы. Как выбить немцев? Придумали!

Из воспоминаний: «Оружейник Константин Еремин предложил переделать в автоматы 10-зарядные полуавтоматические винтовки СВТ. И вместо двух пулеметов у нас стало как бы 12. А это же сила! Мы тут же её использовали. Ночью атаковали с двух сторон Иночку. Немцы подумали, что нас очень много и в панике, некоторые  прямо в нижнем белье, бежали к Жиздре. В операции нас участвовало 40 человек. В течение марта и апреля 1942 года фашисты боялись появляться в этих местах».

В апреле А.Земский перенес свой командный пункт в Псурь. Вели разведку, устраивали засады, помогали людям проводить весенний сев. Для обороны вырыли траншеи, построили несколько дзотов. А в мае обстановка в советском районе в тылу врага стала очень напряженной. Немцы всё чаще выходили к Болве.

Из воспоминаний: «Особенно активным был конный легион «чернокожих» (так мы их называли) – из крымских татар, чеченцев-предателей. Верхом  много раз они пытались форсировать реку, но огнем мы обращали их в бегство. Однако наши вылазки на Болву становились всё труднее и опаснее. Назревал кризис».

На совещании командиры решили стойко оборонять Советский край. Потом узнали о предстоящей крупной карательной операции немцев. Александр просил отца: «Уходи в лес!». Но тот даже мысли не допускал, что советизация падет. А.Земский получил приказ – «Ни шагу назад!». Немцы подтягивали артиллерию. Запылали дома. Телефонная связь с Дятьковом прекратилась. «Но оборона наша держалась», – вспоминает А.Земский. Он получил задание побывать в городе. И обнаружил тут «гнетущую тишину и мертвую пустоту». Партизан нигде не было, выжившие жители удивлялись: «Саша, а нам сказали – ты убит. Отряд твой, якобы, разгромлен». «Мы будем стоять до последнего», – пообещал им герой-земляк. Но его отряду угрожало окружение, и он срочно вывел людей в лес, вступая по пути в перестрелку с фашистами. Продовольствие и боеприпасы в эти дни у них были, началась лагерная лесная жизнь.

Из воспоминаний: «В оперативном, боевом отношении «всяк по себе» действовали. Это наносило большой вред делу. Но как ни были мы раздражены, возмущены, молодежь решила бить врага «нелегально». Практикой стало: разведка, засада, короткий бой и быстрое возвращение на базу. По натуре я не карьерист, о славе мы даже не думали. Поэтому в сентябре 42-го очень удивился сообщению о награждении меня орденом Красного Знамени».

ОТЕЦ

РАЗВЕДЧИКИ пошли в Дятьково: установить там численность и расположение немцев и узнать об отце своего командира. Саша  через них передал записку: «Отец, прошу тебя немедленно уйти в лес». Но Сергей Егорович отказался:

– В лесу нас, жителей, схватили немцы. На поруки меня взял Илья Сафронов. Уйду – его расстреляют. Не хочу быть подлецом.

Вскоре убежавшая из гестапо разведчица Клава Найденова принесла тяжелую весть: отца предали, рассказав немцам, кто он. Допросили: «Вы коммунист?» – «С 1917 года!» – «Командир отряда Земский – ваш сын?» – «Мой!». Его увели в камеру. Но вскоре – команда: «Земский, на выход!». Он всё понял. Успел сказать товарищам: «Будете живы – передайте Саше, как я погиб».

Его расстреляли в конце июня 1942 года на стадионе около воронки от бомбы. Позднее там казнили и Илью Сафронова, других патриотов. Долго на плите памятника не было их имен. Александр возмущался. Прошли годы, прежде чем справедливость восстановили.

ТАКТИКА БОРЬБЫ

В СВОИХ записках А.Земский не скрывает сложных отношений, даже конфликтов с С.Качаловым и С.Туркиным, с И.Лосевым – фигурами авторитетными. В некоторых вопросах они не понимали боевой горячности молодого командира, болезненно реагирующего на любую несправедливость. Когда вдруг отряд Александра другой возглавил, бойцы очень переживали.

Из воспоминаний: «В апреле 1943 года я поднялся на ноги после тифа. Обстановка трагическая: мы опухали от голода. С трудом мне удалось подобрать группу ходячих и увести подальше. Муки, мяса достали, картошки, соли. Чуть окрепли физически. Май 43-го – блокада, бомбежки.  Разгромлена группа Семена Смолькина: он с сыном подорвали себя гранатой, когда навалились каратели. Никто этого теперь не вспоминает. А нам повезло прорваться».

Вскоре по заданию фронта они взорвали мост через Болву, потеряв лучшего подрывника и отличного человека Семена Дорохова. Еще задание: разведать рубеж немецкой обороны юго-западнее Жиздры, сведения передали в штаб фронта. Новая команда – радиограммой, в августе: не допустить вывоз врагом убранного хлеба за Десну.

Из воспоминаний: «Жителей, убиравших под охраной фашистов урожай, мы вместе с зерном отправляли в лес, немцев убивали, 120 их трупов насчитали, захватили велосипеды. И без потерь (один раненый) вернулись в лагерь».

…После войны он и его товарищи, анализируя минувшие события, пришли к выводу, записанному А.Земским в воспоминаниях: «В тылу врага успехом нашей борьбы была внезапность. Неожиданная опасность вызывает страх, парализует. Но внезапность достигается только при хорошей разведке и поддержке населения. А  наше отношение к жителям всегда было теплым, сыновним, люди нам  помогали, чем могли. Это – основное правило нашей тактики, оно обеспечивало достижение цели малой кровью. Не раз партизанские методы борьбы помогали мне решать, казалось бы, немыслимые боевые задачи (без потерь) и на фронте, где я оказался в ноябре 43-го, в 157-й стрелковой дивизии возглавил артиллерийскую разведку дивизии. В войну, к сожалению, видел много другого: шаблонность, незнание противника, недооценка маскировки и внезапности, а в результате – тысячи напрасных жертв».

ПОСЛЕСЛОВИЕ: в июле 1998 года автор записок похоронен в г.Рубцовске Алтайского края, где пользовался уважением как заместитель главного инженера крупнейшего завода – тракторного. Но жива там его 90-летняя вдова Валентина Тимофеевна. Здравствует дочь, внуки (а сын погиб).

Много говорил он с молодежью о войне: о борьбе с фашистами брянских партизан, как четыре месяца держалась в Дятьковском районе в тылу врага советская власть. Приятно обо всем этом читать в "Алтайской правде”. Он был хорошим рассказчиком. Честным.

Автор Татьяна БОГДАНОВА.

газета "Пламя труда" № 36 от 4 мая  2012 г.