ПОЧТИТЕ ЕГО, ЛЮДИ!
Статья из газеты «Брянский рабочий» к 22-й годовщине освобождения Брянщины от фашистской оккупации
Любышь, моя Любышь… Ничем особенным не выделяешься ты. Разве вот взгорьем, на котором рассыпаны твои избы со старинной церквушкой посередине. Да небыстрой Болвой, да лесной чащобой за речкой. Да тем, что полдеревни здесь пишется на одну фамилию – Шматковы. Родственники? Не всегда. Хотя …. Хотя в незабываемом сорок втором мало кто не сроднился здесь кровно.
Скупые строчки истории повествуют: «В партизанском районе, не спустившем флаг Родины перед лютым врагом, люди продолжали самоотверженно трудиться и мужественно сражаться…».
Каждое село – крепость, а жители – боевой гарнизон. Группой самообороны Любыши руководил Михаил Харитонов, а работой сельсовета – Анастасия Щербачева.
А Васятку Шматкова знали не только в родном селе, но и в соседних. По правде говоря, на девчат больше распространялось это знакомство. В тот год на 17-ю весну перевалило парню. Огневой на слово, дерзкий к делу, отчаянный в трудную минуту – таким знала ты, Любышь, Васятку. Война только иначе обозначила этот характер.
…. Всё теснее сжималось вражеское кольцо вокруг Дятьковского района, района Советов. Настороженнее становились люди. Днями справляли колхозные дела, а ночами брали в руки оружие.
У Васятки Шматкова задания посложнее. То появится он у Михаила Харитонова, то опять как сквозь землю провалится. Ценнейшие сведения о гитлеровцах доставлял юный разведчик в Любышинский штаб самообороны.
«Первую попытку наступления на Советский район,- говорится в истории самообороны Дятькова,- фашисты предприняли в направлении посёлка Любохна. Они были встречены огнём партизан и бойцов отряда самообороны. Враг, потеряв несколько человек убитыми и раненными поспешно отступил.
Вторую попытку в начале марта враг предпринял в районе села Любышь. Партизаны при поддержке отряда самообороны снова отбросили захватчиков. Противник оставил на поле боя 67 трупов солдат и офицеров, 24 оккупанта сдались в плен».
Да. Любышь, гордись. Вот на какие дела оказались способны твои сельчане!
Крепко обнял юношу после этого боя Михаил Харитонов. Один он знал, почему фашистам не удалось нахрапом захватить село. Ещё лучше об этом знал сам Васятка.
Весна между тем проклёвывалась из зимней скорлупы. По полдникам тянуло из оврагов тлым духом, ярче засинели гребни сосняка на горизонтах. По вечерам хрупко дробился ледок под ногой, а по застрохам крыш повисали гирлянды сосулек.
Трудно разведчику в такую пору. Каждый шаг слышен тому, кого высматриваешь. Но как всегда Васятка Шматков растворялся в ночи и петлял вокруг села, а чуть свет докладывал Харитонову:
- Плохо дело, дядя Миша, обложили нас фашисты.
- А в логу к Дятькову?
- В самой низине свободно, а на взлобках - они.
- Проскочить надо логом, связаться с Дубровой, Дятьковом… Постой, постой, неугомонный. Ты вот приляг-ка, а я с Анастасией Григорьевной посоветуюсь.
- Я, дядя Миша…
- Ложись, говорят! – прикрикнул Харитонов и уж в сенях пробурчал: - Стальной не выдержит такой нагрузки…
Одурелый сон тут же повалил Васятку. Но если тело он мог очугунить, то душу разведчика усыпить невозможно. Скрипнули полозья саней, под окнами, и Васятка пулей вылетел на улицу.
На розвальнях охапка пахучего сена, а на ней принаряженная, в пуховом платке Анастасия Григорьевна Щербачева.
Всё понял. Её посылает Харитонов на связь с партизанами. И тут же крепко перехватил вожжи.
- Слезь, тётя Настя. Не бабье это дело хочешь справить.
Засмеялась Щербачева. Мальчишка учить вздумал! Рванула вожжи, но они словно примёрзли. Тут только женщина внимательно посмотрела на парня. Нет, не мальчишка стоял перед ней. Крутоплечий, рослый юноша. Лицо продублено морозом и ветрами. В глазах – строгость, а губы видать отвыкли улыбаться.
- Слазь, тетя Настя…
Легонько отстранил её Васятка, шлёпнул вожжами на крупу коня и оставил по себе Харитонову и Щербачевой только облачко снежной измороси…
Через час услышала ты, Любышь, автоматную трескотню, гулкие взрывы гранат. И не только ты. Донеслись они и до окрестных отрядов самообороны. Ясно им стало – неожиданно хотели фашисты начать разбой, да кто-то обнаружил их и весть подал.
Поднялись мстители навстречу врагу. Бой длился несколько дней.
В одну из ночей принесли партизаны тело Васятки. Лицо разведчика трудно было узнать. Штыками выколоты глаза, раздроблена челюсть, провален лоб.
Четверо суток лежал труп героя, прикрытый снегом. Придать его земле не было ни времени, ни условий. Вокруг кипел бой…
И всё же в одну из ночей пришли два боевых товарища Васятки. Долго, упорно долбили кинжалами промёрзшую землю и на рассвете захоронили друга близ родного села.
Два десятилетия прошло. Над небольшим могильным холмиком уже успела взрасти берёзка. Но, кто заснул под нею вечным сном, она не расскажет. И могила сегодня выглядит безымянной.
Любышь, Любышь, разве безымянными были твои герои?
Автор - М. КОНОВАЛЬЧУК
|
